[Wotton]

Драма

Он разлепил веки и осторожно пошевелил головой. Тяжелая, но, кажется, не болит. Проклятое шампанское часто подкидывало неприятные сюрпризы, но, кажется, не сегодня. Келли Грейс снова прикрыл глаза и выдохнул. Лежать в ароматной свежести своих простыней было невыразимо приятно даже сейчас, когда во рту остался неприятный привкус сотни выкуренных сигарет, а мозг несильно, но надоедливо давит на глазные яблоки изнутри. Это все поправимо - вот сейчас Грейс снова поднимет веки, выпьет кофе и почистит зубы, примет теплый душ и устроится под боком у Анселя, у которого, кажется, сегодня выходной.
Он снова вздохнул и осторожно сел, а уже после этого открыл глаза окончательно.
Кровать рядом была пуста и даже не смята, словно Ансель и не спал на ней. На миг Келли-Грейс заволновался - куда же он мог деться? Не ночевал дома? Или ушел еще до его пробуждения? В голове один за другим вставали смутные образы вчерашнего вечера. Грейс помнил, как шофер остановил машину у дома, кажется, Келли споткнулся, выбираясь из нее, но не упал - нет-нет. Потом он шел по коридору к лифту, и за этим сразу - пустота. Но сейчас Грейс лежал в собственной постели, в пижаме, а не во вчерашних шмотках, выходит, либо его автопилот за эти годы успел настроиться безотказно, либо вчера его все же встречал Ансель. Тревога Грейса все нарастала. В последнее время они с Юханссоном часто ссорились. Грейсу приходилось очень много работать - заканчивались съемки одного фильма и готовилась рекламная компания следующего. Его пригласили участвовать в еще одной постановке на Бродвее, кроме успешно шедшего мюзикла "Эвито". Из-за всего этого дома Келли почти не бывал, часто задерживался на презентациях и фуршетах, откуда почти всегда возвращался на автопилоте. Но ведь Ансель знал, кого берет замуж - пока они не стали встречаться, и Юханссон работал его телохранителем, он насмотрелся на образ жизни Келли и должен был быть к нему готов! Тем не менее, Ансель все чаще намекал Грейсу, что хочет нормальной семейной жизни и - что самое страшное - детей! Восьмерых? - ехидно уточнял Келли, который о детях и подумать боялся, и счастья в их отношения с Анселем эта ирония явно не добавляла.
Келли Грейс тысячу раз говорил себе - убежденно, безапелляционно - если Анселю что-то не нравится, он может катиться на все четыре стороны. Да, они зафиксировались, поженились и, несомненно, Грейс любил его, но если муж не мог понять его образа жизни и принять таким, какой он есть, то пусть катится к чертям.
Все это было довольно убедительно, пока Грейс не начинал задумываться о том, что же будет, если Ансель действительно от него уйдет. И от ощущения этой, хоть и потенциальной, но пугающей пустоты, хотелось кричать, плакать, и обещать Юханссону остепениться и нарожать ему хоть двадцать детей.
Но наступал вечер, и все начиналось сначала. Это было сильнее Грейса - это была его жизнь и его призвание. А Ансель...
- Ансель?..- голос прозвучал хрипло и глухо. Келли и сам удивился тому, каким напуганным был его тон. Во всей квартире царила звенящая тишина.
- Ансель? - на этот раз позвать получилось громче, но от звука собственного голоса в голове Грейса взорвалась капсула боли. Он, не обращая на это внимания, откинул одеяло, намереваясь встать и бежать разыскивать мужа, но дверь в спальню отворилась, и Ансель возник на пороге. Такой высокий, в светлой футболке и домашних брюках - ангел да и только. Грейс с облегчением откинулся на подушки и улыбнулся.
- Ансель,- проговорил он,- мне показалось, ты ушел...
Ансель молча подошел к кровати, опустил на тумбочку со стороны Келли поднос. Кружка кофе - огромная, с полярным медведем - Грейсу подарили ее племянники на свадьбу. Кофе он пил только из нее. Маленькая тарелочка с сухими галетами - на случай, если его будет тошнить. Ансель всегда знал, как помочь, если Келли было плохо. Что бы с ним ни происходило, Ансель всегда был готов к этому и ни разу еще не ошибся, налаживая неприятные ситуации.
- Ансель,- Грейс потянулся было к нему, чтобы обнять в порыве нежной благодарности, но на него словно холодом пахнуло, как от айсберга, и он чуть отпрянул. Вцепился в горячую кружку, чуть было не обжег ладони и не разлил кофе на колени, но удержал ее.
- Голова не болит? - спросил Ансель ровно, и от этого тона у Келли засвербило в горле. Захотелось ылить кофе на Юханссона, лишь бы заставить его убрать с лица это отстраненное, чужое выражение. Словно он был сиделкой в клинике для безнадежно больных преступников.
- Анс...- начал было Келли.
- Голова. Не болит? - повторил Ансель, без нажима, но веско. Келли съежился и сделал короткий глоток из кружки, лишь бы потянуть время.
- Нет,- ответил он наконец. Вкуса кофе он не ощутил, словно тон Анселя был анестезией, притупившей вообще все его чувства.
- Не тошнит? - снова это выражение лица. Глаза у Анселя - как две голубые льдинки.
Келли захотелось ответить "Да!" даже продемонстрировать, насколько ему плохо, лишь бы спровоцировать Анселя хоть на какое-то привычное проявление заботы. Заставить прикоснуться к себе - положить на лоб большую прохладную руку, позволить прижаться к себе.
- Нет, - ответил он едва слышно.
Ансель кивнул. Встал и направился к двери. Келли Грейс за мгновение осознал - происходит что-то непоправимое, страшное, невыносимое. Он метнулся по кровати, выпустив из пальцев кружку. Горячий кофе вылился на одеяло, закапал на пол, но Грейс ничего этого не заметил. Ансель остановился и обернулся.
- Ну что ты наделал? - спросил он флегматично. Было совершенно очевидно - его это не интересует. Даже если бы Келли вылил этот треклятый кофе себе на голову, Ансель все равно уйдет.
- Ты куда? - спросил Келли дрожащим голосом.
- Ухожу,- ответ такой очевидный, голос все такой же ровный и безразличный. На мгновение Келли захотелось ударить Юханссона. Схлынув, вцепиться когтями ему в лицо. За одно-единственное слово. Убийственно жестокое. Непоправимое.
- Далеко? На работу? - глупые, глупые вопросы. Келли знал на них ответы и так, но вдруг, если потянуть время, Ансель еще передумает?..
- Нет. Просто ухожу. - Ансель пожал плечом. Келли Грейс душу бы отдал сейчас за то, чтобы залезть к нему в голову, узнать, о чем он думает, и вытрясти эту мысль оттуда напрочь.
- Почему? - Грейс сел на колени на кровати и сцепил руки перед собой замком. Он чувствовал себя так, словно вышел на сцену, не выучив роли и не одевшись в костюм. Все шло наперекосяк, но выглядело таким нереальным, чтобы поверить в происходящее было сложно. Разум хексенбиста тут же сложил множество вариантов того, как можно задержать Анселя. Сказать ему, что Грейс все же ждет от него ребенка? После вчерашнего это вряд ли была такая уж блестящая идея. Пообещать исправиться и бросить все? Он это уже обещал, и не раз. И вопрос "почему?" в свете этого звучал почти как издевательство.
- Я устал,- лицо у Анселя было непроницаемым и спокойным. Безмятежным почти. Когда Келли играл безнадежно больного, смирившегося со своей участью, режиссеры хотели добиться от него именно такого выражения лица. - я люблю тебя. Но я устал.
- Что я вчера сделал? - это его "я люблю тебя" было куда более жестоким ударом, чем "я ухожу", Келли захотелось расплакаться, как маленькому. В прошлом, стоило ему заплакать, появлялся папочка Ник и решал все проблемы. Позднее, стоило ему нахмуриться, и все проблемы решал Ансель. А теперь Ансель уходил.
- Ничего,- он снова пожал плечами. - ничего нового. Но смотреть на это я больше не могу.
Келли отполз по кровати обратно, вляпался в лужу кофе, но не обратил на это внимания. Непрошеные, на память один за другим приходили обрывочные воспоминания из прошлого вечера - или из предыдущих, сложно было разобрать. Ансель, подхватывающий Грейса, когда тот спотыкался об ступеньку. Ансель морщится: "От тебя пахнет альфой". "Это ничего, сладенький, он всего лишь мой партнер!" Ансель держит его, когда Келли склоняется над раковиной, извергая из себя шампанское и канапе. Ансель, стаскивающий с него брюки, и собственный голос Грейса "Лео, прекрати!" И какой смысл объяснять теперь, что с этим Лео у него никогда ничего не было. Несколько пьяных танцев, несколько постельных сцен и "общих шуточек" на эту тему.
Келли захотелось сжаться в маленький комочек, спрятаться в угол и не смотреть больше на Анселя - не видеть, как он уходит.
- Мне без тебя никак,- банальная фраза из глупого сценария. Но вся сцена была пропитана глупостью - причем в основном, глупостью Келли.
- И мне без тебя,- кажется, голос Анселя все же дрогнул,- но я не могу. Больше не могу.
***
Он ушел так, словно его и не было никогда. Келли открывал шкафы, заглядывал во все комнаты, но Ансель не оставил после себя ни единого следа, ни зубной щетки в ванной, ни записи на стикере на холодильнике, ни единой вещички на вешалках.
Грейс просел на кровать. На белых простынях все еще красовалось большое коричневое пятно от кофе. Глупо хранить его, как последний след пребывания Анселя, но мысль о том, что это именно его руки сварили этот кофе, не оставляла Грейса.
Он потянулся за телефоном. Набрал номер, ни на секунду не задумавшись. Когда на том конце провода ответили, Келли постарался, чтобы в голосе его не звучало ни слез, ни дрожи.
- Пап,- Грейс накрутил на пальчик телефонный провод,- папочка, можно я приеду?

@темы: The Burkhardt's Clan

Comments

[Mathilda Vandermar]

Да, драма-драма!
Но главное, что все кончится хорошо! Пчелы говноносы всегда знают свое дело!

[Wotton]

И Беловежские пуськи)
Я могу сама анти-драму написать, можем вместе))

Аааа, как же ж так?
Одна надежда на пчел-говноносов и беловежских пусек!

[Wotton]

Да ладно тебе, Марленбергушка, ты же уже и без них знаешь про домик в Портленде и четырех детей!))

Wotton, а все равно волнительно! Как же Грейсик без своего миши? )

[Wotton]

Плохо, но недолго))