[Wotton]

Для Чарли каждая новая группа была, словно в первый раз. Да, он преподавал с тех пор, как в двадцать один год получил степень в Оксфорде, и перед его глазами за год прошло не слишком много учеников. Но всякий раз, замирая на пару секунд перед дверями аудитории, он представлял себе, какими они окажутся. Шалопаями? Старательными умниками с единственным желанием - поймать учителя на ошибке? Лентяями, плюющими на всех и вся?
С тех пор, как судьба (и долг) забросили его сюда, в лагерь для реабилитации мутантов, он работал всего с одной группой. Там были в основном жертвы репрессий - запуганные, тихие, совершенно неспособные к конструктивному диалогу. Чарли удалось убедить их в том, что ни он, ни мир вокруг им не враги. И это был несомненный педагогический успех - из запуганных беженцев почти все мутанты из групп ыстали почти полноценными членами общества. Почти. Раны никогда не заживут по-настоящему, но Чарли приложил к этому все усилия.
И сейчас его ждала еще одна группа. Новая - и новый опыт. Реабилитация бывших преступников, агрессоров... Чарли работал с ними и прежде, но в этот раз, как и обычно волновался.
- Добрый день... мое имя Чарльз Ксавьер, рад приветвовать вас...- проговорил он шепотом, берясь за ручку двери. Или приветствие будет лишним? Лучше сказать "Привет", чтобы сразу сократить дистанцию? Дать понять им, что здесь все свои7 Но как же субординация?..
Чарли толкнул дверь и вошел.
- Добрый день,- начал он, чуть щурясь от заливавшего комнату солнца - из-за него лица собравшихся разглядеть можно было с большим трудом,- мое имя - Чарльз Ксавьер.

Comments

[Mathilda Vandermar]

Эрик проснулся в тот момент, когда Чарли начал выбираться из постели. Вот ведь упрямая омега! Не мытьем, так катаньем хочет его победить в этом конфликте. Эрик тихо лежал, пока Чарли искал халат и тапки, решение начало оформляться в голове, как секундная мысль, но едва родившись, лавиной пошла со склонов его сознания - ему нужно уйти. Он здесь чужой...
А в следующий момент Чарльз уже оказался рядом с ним, целовал его так, словно годами не видел и....
"Конечно я здесь" немного растеряно ответил Эрик, не ожидавший такого поворота событий. "Хотя ты так настойчиво меня выгонял". Он прижал Чарли к себе. Похоже, что буря миновала.

[Wotton]

Чарли осознавал, что видение, разумеется, досталось толь ему, а в дурной голове Эрика уже сложилось свое представление о ситуации, но это было сейчас совершенно не важно.
- Никогда меня не покидай, никогда, - Чарли прижался к нему, никак не в состоянии перестать дрожать. - ты мой.

[Mathilda Vandermar]

- Я и не хочу тебя не покидать, Медвежонок, - Эрик гладил его по спине и волосам, чувствуя, что оттаивает. Все-таки Чарли имел над ним колоссальную власть. Но откуда он узнал, что Эрик собирается уйти? Побывал в его голове? ИЛи он сам, как иногда бывало, думал слишком громко.
Ай, да и к Паре! Этот конфликт мог завести куда угодно, а все потому, что у него, Эрика, не всегда хватало терпения на Чарлины капризы. Но он же сознавал, что тот лишь юная омежка, никогда не сталкивающаяся с трудностями, когда связывал с ним жизнь? Надо быть терпеливее - твердо решил он - терпеливее и спокойнее.
- Ты замерз? - он запустил руки под его футболку, согревая ладонями гладкую, прохладную кожу.

[Wotton]

Чарли не знал, стоит ли рассказывать Эрику о том, что произошло с ним, и через секунду решил - нет, не стоит. Это было предупреждение ему, ему одному. Он знал, кто такой Эрик, и как болезненно он реагирует на некоторые моменты, как чужда ему привычка Чарли переживать из-за вещей, о которых через час он может и не вспомнить. Нужно научиться сдержанности, ведь разве не этому он учил своих студентов?
а это воспоминание он сохранит, как предупреждение, как стимул становиться сильнее и лучше.
Когда руки Эрика скользнули под пижаму, Чарди рассмеялся. Вышло совсем немного нервно.
- Не замерз, но ты можешь меня согреть, если хочешь.

[Mathilda Vandermar]

- Ты дрожишь, - Эрик продолжал растирать его, словно после мороза, - Что случилось? - он поцеловал Чарли в губы, не грубо, но настойчиво.
И что на него нашло две минуты назад?! Какой пары он хотел уехать?! И что было бы дальше? Пропасть? Пятерка, какое облегчение, что Чарльз никуда не ушел, что перестал капризничать и сейчас здесь, с ним. Нежный, избалованный, упрямый, но любимый. Единственный, кто мог удерживать Эрика человеком, не давая ему полностью уйти во тьму... Сознавал Чарли или нет, но но был его спасением....

[Wotton]

- Я тебя люблю,- был ли это ответ на вопрос "что случилось" или Чарли просто вдруг испытал необходимость произнести это вслух, но стоило словам сорваться с губ, дрожь начала стихать, и Чарли, чуть отстранившись, посмотрел Эрику в глаза. Без вызова, без обиды и злости - прямо и внимательно. Смог бы он уйти? Да, разумеется, смог бы. Жалел бы об этом, но изменять ничего не стал бы. Таков был Эрик - твердый, как сталь клинка, а Чарли должен был быть его ножнами, чтобы он не ранил тех, кого не следует - в том числе и самого себя.
Сейчас Чарли вовсе не прочь был побыть его ножнами и в другом смысле.

[Mathilda Vandermar]

- Ты единственное, что я люблю на этом свете. - Эрик вернул ему долгий, серьезный взгляд, а потом улыбнулся лизнув губы Чарльза, о, Пятерка, что бы с ним было, потеряй он его... - Я не хотел пугать тебя вчера, - он решил, что проблему нужно проговорить, чтобы больше не возникало недопониманий, - Я просто разозлился, что ты выгоняешь меня. Это парадокс моего существования - я не могу отпустить тебя, но не хочу делать несчастным. Но не могу отпустить... И когда ты пытаешься сбежать или прогнать меня, я не могу тебе этого позволить. А если я позволю - это будет навсегда. - признался он в том, что было признать тяжело.

[Wotton]

Чарли едва не выпалил "Я знаю", но вместо этого медленно кивнул.
- Я не хотел устраивать тебе сцен вчера,- ответил он тем же тоном, решив принять правила игры. Накануне из-за того, что им хотелось разных вещей, все едва не рухнуло, и раз сейчас Эрику хотелось поговорить, Чарли был готов говорить хоть до завтрашнего утра,- я просто избалованный мальчик, для которого раньше все было просто. Даже когда я был среди тех, кто меня недолюбливал, все было просто. Все было по-моему. И в этом парадокс моего существования. Я хочу научить весь мир самоконтролю и свободе, а сам очень сложно схожусь и с тем, и с другим. И если бы ты ушел...- Чарли сглотнул горький комок в горле,- не хочу даже думать об этом.

[Mathilda Vandermar]

- Для меня никогда не было ничего просто, - руки Эрика опустились на ягодицы Чарли, но пока он лишь чуть поглаживал их, - Но всегда все было по-моему. Когда я был на свободе. - он усмехнулся. Кажется, до Чарли дошел его вчерашний посыл и, пожалуй, это был педагогический прорыв. Эрик невольно порадовался своей победе - в этом был весь он. И этой победы ему было достаточно, он не собирался сейчас развивать мысль об избалованности Чарли, макать его в лужу своего происхождения и безоблачной юности - нет. Его маленький Медвежонок понял, что он хотел ему сказать вчера и этого было более чем достаточно. - Я не знаю, что бы я делал без тебя... - вместо всего этого сказал Эрик, переходя на другой пласт беседы, - я тоже не хочу об этом думать....

[Wotton]

Касания успокаивали окончательно. До этого момента Чарли казалось, что ужасные видения их раздельного будущего не оставят его никогда, но теперь все это казалось сном, меркнущем, стоит проговорить его, из которого уже через несколько минут почти ничего не возможно вспомнить. Он чуть-чуть подвигался, потираясь об его ладони сильнее, словно бы призывая к более активным действиям.
- Я хочу, чтобы, даже если будет сложно, для тебя все равно все было бы просто со мной,- проговорил он, почти уверенный, что Эрик поймет его правильно.

[Mathilda Vandermar]

- Как бы мне ни было сложно, ты лучшее, что у меня есть. Что у меня когда-либо было... и будет. И я хочу чтобы ты знал.... тебя безумно любит чертов психопат и садист. - Эрик навалился на него, подминая под себя, словно возвращаясь к той тому моменту и даже к той позе, с которой вчера началась их ссора, - Не мудрено, что он иногда ведет не совсем так как люди, к которым ты привык.
Теперь все будет проще. Какой-то частью сознания Эрик понял это. Он не знал, что удержало их от катастрофы в этот раз, сила спайки, разум Чарльза, все вместе или просто то, что в комнате было очень холодно и Чарли замерз. Но они прошли очень важный момент, миновали его без потерь. Теперь Чарльз знал, что может быть, разозли он Эрика вне секскуальных игр... Знал и принял это. И от этого осознания Эрик просто сходил с ума от любви к нему.

[Wotton]

- Это очень большая ответственность,- заметил Чарли, но по его тону было понятно, что он расслабился и шутит.- но, к счастью, я тоже безумно люблю этого садиста и психопата, и ни с кем не смог бы быть, кроме как с ним.
Они остановились, балансируя на краю пропасти, но не сорвались вниз, остались стоять, удерживая друг друга, и теперь настало время идти дальше, перешагнув через эту пропасть. Чарли расслабился под Эриком, вскинул ногу ему на талию, поднял попку от кровати, насколько было возможно.
- Я не хотел бы привыкнуть к тебе, мой любимый психопат,- сообщил Чарли,- и чтобы ты привыкал ко мне - тоже.

[Mathilda Vandermar]

- Да я к тебе не привык.... нет. Я на тебя подсел. - штаны Чарльза ужасно мешались, и Эрик подумал, что для того, чтобы их снять придется отпустить омегу. Ну уж нет.
Он чуть отстранил бедра и металлические кончики на завязках пижамных штанов очень ловко вспороли шов, Эрику оставалось лишь сильнее надорвать его, открывая попку Чарльза, он приспустил свои штаны и прижался к припухшей уже дырочке членом.
- И я не думаю, что с этого есть способ слезть.... Ни единого шанса.

[Wotton]

Чарли выгнул спину и замер, давая Эрику полную инициативу. Кажется, сейчас все было еще волнительней, еще многозначительней, чем даже в первый раз, когда они были близки. Их отношения были неровными, непостоянными и изменчивыми, как ртуть, и теперь снова изменились, к ним добавился новый оттенок, открылась новая дверь - и они входили в эту дверь обновленными.
- Эрик...- Чарли хотел бы, возможно,ответить что-то более поэтичное, многозначительное и умное, но просто не смог. В одном звуке имени любимого смысла было больше, чем во всех словах на всех языках.

[Mathilda Vandermar]

Эрик же промолчал, одним движением входя в Чарльза до основания. О да, это было лучше любых слов...
Он начал двигаться, сперва медленно и тягуче, зная, как заводится нетерпеливый Медвежонок от такого ритма, порой до скулежа, мешающегося с капризными требованиями. Но сейчас ему хотелось любить его именно так, чувствовать каждой клеткой своего тело, каждый миллиметр проникновения.

[Wotton]

Чарли любил, когда Эрик имел его без оглядки, стремительно, сильно - так, чтобы Чарли успевал кончить несколько раз до того момента, как сам Эрик достигнет оргазма. Но сегодня выбранный Эриком ритм был самым правильным, самым восхитительным - они были вместе, они остались единым целом, и теперь это единение нужно было прочувствовать, осознать, пропустить через их тела, а для этого требовалось время, спешка была ни к чему. Чарли цеплялся за его плечи с отчаянной нежностью, припал губами к губам, целуя Эрика также, как они двигались - неторопливо и вдумчиво.

[Mathilda Vandermar]

"О, блядь, как я люблю его..." Эрик не думал, что получится так громко и не знал, что Чарли его услышал. Эта мысль была такой острой, такой четкой, словно яркий луч лазера она вспарывала все бытие Эрика, заставляя вращаться вокруг себя, становясь центром его бытия. Эрик никогда не хотел показывать Чарльзу, как сильно, как безумно он его любит. Он никогда бы ему не сказал, что если не будет Чарльза, то вся жизнь лишится смысла, он никогда бы не признался, что вдали от него, каждую секунду, каждое мгновение он испытывал постоянную, если не боль, то ломку наркомана, которого лишили дозы. И вся принципиальность, вся его борьба за права мутантов - все было вторичным, которое он так отчаянно вытягивал на передний план, лишь бы никто не заподозрил, и в том числе он сам - без Чарльза он ничто.

[Wotton]

Чарли слышал это, как слышат собственные мысли - сейчас, вероятно, ему не надо было быть телепатом, чтобы понять, что думает Эрик, что он чувствует. Сейчас они делили вдохи и выдохи, делили мысли и ощущения друг друга, но потому лишь, что были созданы друг для друга. Они были, как вольфрам и ванадий, твердое и гибкое, которое в сплаве образуют такой прочный металл, который разрушить - или разделить - уже невозможно.
"Как я люблю его" - эхом ответил Чарли мысленно, чувствуя, как с его телом и разумом что-то происходит. Что-то, о чем он не читал ни в одной книге, не слышал ни от кого прежде. Не фиксация, не спайка, даже не ритуал связи - все это было слишком слабым, слишком ничтожным, чтобы описать тот уровень взаимопроникновения, на который они выходили сейчас.

[Mathilda Vandermar]

Эрик целовал его, продолжая двигаться так же медленно, каким-то шестым чувством понимая, что нужно именно так. И внутри стало зарождаться какое-то чувство, оно впитывало в себя все, что когда-либо чувствовал Эрик, все, чем он когда либо был, и этот коктейль смешивался с такими же ощущениями Чарльза.
Оргазм был вспоглощающим и невероятно долгим, они словно перенеслись в другое измерение, где не существовало понятие времени, а пространство не подчинялось ни одному из известных им законов. Они были единым, и они были сами собой, они становились чем-то новым, переплетаясь, пуская корни в сердцах друг друга.

[Wotton]

Чарли вынырнул на поверхность сознания, казалось, через вечность после того, как они перенеслись в какую-то параллельную реальность. Он смотрел на Эрика с немного робкой смущенной улыбкой, стараясь отлепить пальцы от его плеч - он так сильно сжимал их, что на коже Эрика остались белые следы, краснеющие на глазах.
- Ух ты,- весомо резюмировал он.

[Mathilda Vandermar]

- Это "слияние", - сказал Эрик тихо, - Я не знал, что такое бывает на самом деле.
Ему ужасно не хотелось покидать тело Чарльза, но так было неудобно, а потому пришлось. Он сместился чуть в бок, но все еще лежал на нем, придавливая весом своего тела.

[Wotton]

- Что-то из той части мутансткой культуры, о которой в наших школах не рассказывают? - поинтересовался Чарли. Вес Эрика на нем был таким приятным, что совсем не хотелось его отпускать от себя. Чарли медленно гладил его по плечу,- и что теперь? У нас вообще не осталось шансов расстаться? - в голосе за ехидцей звучала надежда на то. что Эрик ответит "да".

[Mathilda Vandermar]

- Шансы есть всегда. - Эрик хмыкнул, - Мы же талантливые и упорные... - он поцеловал Чарли, - Просто теперь нам будет от этого еще больнее...

[Wotton]

- Как-будто фиксации, спайки и алиментов было бы недостаточно! - рассмеялся Чарли, потом серьезно сдвинул брови,- я не позволю тебе уйти. Не позволю никогда, понял?

[Mathilda Vandermar]

- Согласен. - ответил Эрик, уже не шутя, - Не позволяй мне этого сделать. - каждый вкладывал свой смысл в эти слова, но от этого общий смысл оставался неизменен.

[Wotton]

Чарли чуть подтолкнул его рукой, заставляя улечься на спину, устроился сам на нем сверху, положил голову на плечо.
- Даже если для этого мне придется тебя оглушить, родной,- сообщил он игриво,- потому что временами иных способов остановить тебя просто не остается.

[Mathilda Vandermar]

- Вот этого делать не надо, - ответил Эрик с улыбкой, вместе с тем понимая, что разговор далеко не шуточный. Он не менее серьезный чем тот, что был у них до секса, - На меня нельзя воздействовать силой, Медвежонок, получишь только неконтролируемый выплеск агрессии, - неужели он это сказал!? Сказал!? Это слияние так на него подействовало или вчерашний конфликт, - Куда действеннее в твоем случае действовать иначе.

[Wotton]

Чарли поднялся и посмотрел ему в лицо. Сейчас, лежа с Эриком, а вернее - на Эрике, ему совершенно не хотелось ссориться дальше. Но какая-то часть его натуры, для которой урок, кажется, не пошел впрок, запротестовала - "нельзя"? "На меня нельзя"?? А почему он не спрашивает и не учитывает, что на Чарли, к примеру, нельзя нападать, потрясая металлическим торшером и угрожая уйти ко всем чертям, словно он ничего не значит?
Чарли, вспомнив. что он все-таки педагог и доктор психологических наук, проглотил эти умозаключения.
- Иначе? - спросил он, и в тоне его послышалось едва заметное напряжение,- любовью и пониманием?

[Mathilda Vandermar]

- Мягкостью и нежностью, - Эрик сам было едва не завелся от этого напряженного тона. Стоило Чарли сказать "нельзя", как он выходил из себя. Точно так же, как если начать приказывать Эрику. Но еще слишком свежи были воспоминания о слиянии и страх потерять Чарльза навсегда, потому и он промолчал, решив, что возможно откровенные разговоры все же, не его стезя.

[Wotton]

Чарли понимал, что Генри, вероятно, на тему Эрика был совершенно прав, а вся бравада Эрика на тему его психопатии и садизма была не такой уж и бравадой. И что он, человек умный, и боящийся потерять любимого, должен относиться к этому всему снисходительно. Но во-первых, где был Эрик, и где снисхождение. А во-вторых, Чарли не хотел, чтобы Эрик был его учеником или пациентом. Он хотел, чтобы Эрик был его альфой.
- Мы говорим откровенно? - спросил он осторожно, поглаживая грудь и шею Эрика, чтобы сгладить собственные слова.