Dum spiro, spero
читать дальшеОт тяжелых корзин болела спина и немели ноги. От химикатов руки Чарли шелушились и горели. Однажды, смахивая со лба упавшую челку, он угодил себе пальцем прямо в глаз, и чуть не взвыл от боли. Щелочь жгла так, что на какой-то миг Чарли почти поверил, что глаз просто вытечет из глазницы, и он станет похож на полковника Фьюри. Он прекрасно знал, что могло быть и хуже, гораздо хуже. На инструктаже ему очень четко дали понять - его отправят на самое безопасное и неприметное место работы, но оставить совсем без нее не могут никак. Чарли работы не боялся - по крайней мере, до сих пор он был о себе такого мнения. Но одно дело - проверить сотню студенческих тетрадей, и совсем другое - вдыхать ядовитые пары и смотреть, как кожа медленно сходит с покрасневших рук. Он не был неженкой, но это было то еще испытание. после первых нескольких дней Чарли боялся даже мыть руки - когда воды попадала на его потрескавшуюся кожу, ему казалось, что та вот-вот начнет сходить клоками. С течением времени, конечно, ладони начали привыкать к работе - кожа грубела и уже не так шелушилась, и это Чарли уже вполне мог и стерпеть - он все-таки не какая-то там белоручка!
В короткий промежуток между рабочей сменой и обедом (ужином?) он успевал ухватить несколько минут на то, чтобы дать ногам и спине немного отдыха. Этому упражнению его научил один однокурсник, еще в Университете, когда большую часть времени они проводили за письменным столом, согнувшись над книгами. Чарльз был ему тогда очень благодарен. В детстве он упал на спину и долго восстанавливался от травмы. Она оставила ему на память редкие ноющие боли и немеющие ноги, если он долго сидел или поднимал тяжести. Мучения и те боли в спине от груза гранита науки не шли ни в какое сравнение с нынешними, но упражнение оставалось неизменно эффективным. Пока все были заняты подготовкой к ужину, Чарли отходил немного в сторону - не так далеко, чтобы его потеряли и хватились, но достаточно, чтобы остаться наедине с собой хотя бы условно. Но прислонялся к стене спиной, прижимался к ней плечами так, чтобы грудь оказывалась полностью расправленной, а позвоночник - прямым, и медленно и плавно пытался присесть, не отрываясь от опоры, разводя колени в стороны. После пары таких приседаний дышалось всегда значительно легче. Чарли, отойдя от стены, огляделся, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит. Он прижал руки к пояснице и сделал несколько быстрых вращательных движений бедрами, наклонился вперед, прогнулся назад и снова повторил первый маневр. Боль в спине притупилась, к ногам возвращалась чувствительность. Чарли выпрямился, закинул руки вверх над головой, сцепил пальцы замком и с щелчком потянулся.
- На воле ты был балеринкой, сладенький?
Голос прозвучал прямо над ухом так неожиданно, что Чарли чуть не упал, потеряв равновесие. Он открыл глаза и почти отскочил в сторону. Прямо на него смотрели два внимательных зеленых глаза. В полутьме Чарли показалось, что зрачки у них, как у змеи - узкие. Говоривший чуть отстранился - по тонким губам струилась улыбка, и на мгновение Чарли показалось, что тонкий раздвоенный язык вот-вот мелькнет между ними.
Ничего подобного не произошло. Но подошедший продолжал улыбаться. Ловкий - напомнил себе Чарли урок от Генри - из группировки Скандинавов, тот, которого Зверь называл "кхм... спутником" Рта. Сейчас этот спутник медленно обошел Чарли и остановился. Его голова чуть раскачивалась из стороны в сторону, едва заметно. Может, от какого-то расстройства, может по привычке - Чарльз не понял. Но зато другое стало ему совершенно очевидно - Ловкий с большим удовольствием ударил бы его, чем продолжал бы так улыбаться.
- Спина болит,- попытался Чарли тут же нивелировать конфликт. Он был почти уверен, что не сделал Ловкому ничего плохого. Но при этом знал - в этом и не было необходимости.
- У меня тоже болела,- со всем видимым пониманием покивал Ловкий,- эти корзины, чтоб их, правда?..
Чарли был совершенно не уверен, что стоит на это отвечать. Ловкий раньше работал в прачечной - это понятно. Но что ему было нужно, было пока не ясно.
- Точно,- кивнул он, всем видом показывая,. что хочет уйти. Ему правда пора было идти - короткий перерыв заканчивался, и в их сторону уже начинали поглядывать охранники.
- Ну и как тебе? - спросил Ловкий, заложив руки за спину. Плавные движения его головы стали заметней, улыбка словно примерзла к лицу. - Как тебе на моем месте?
Чарли открыл было рот, чтобы ответить - вся эта ситуация была странной, неловкой. Собеседник хотел от него что-то добиться, но что? При всех своих знаниях Чарли не мог сказать наверняка.
- Эй! - раздался выкрик охранника,- разойтись!
Ловкий отпрянул и исчез так быстро, как змея прячется в траву, оставив Чарли одного стоять посреди коридора.
В короткий промежуток между рабочей сменой и обедом (ужином?) он успевал ухватить несколько минут на то, чтобы дать ногам и спине немного отдыха. Этому упражнению его научил один однокурсник, еще в Университете, когда большую часть времени они проводили за письменным столом, согнувшись над книгами. Чарльз был ему тогда очень благодарен. В детстве он упал на спину и долго восстанавливался от травмы. Она оставила ему на память редкие ноющие боли и немеющие ноги, если он долго сидел или поднимал тяжести. Мучения и те боли в спине от груза гранита науки не шли ни в какое сравнение с нынешними, но упражнение оставалось неизменно эффективным. Пока все были заняты подготовкой к ужину, Чарли отходил немного в сторону - не так далеко, чтобы его потеряли и хватились, но достаточно, чтобы остаться наедине с собой хотя бы условно. Но прислонялся к стене спиной, прижимался к ней плечами так, чтобы грудь оказывалась полностью расправленной, а позвоночник - прямым, и медленно и плавно пытался присесть, не отрываясь от опоры, разводя колени в стороны. После пары таких приседаний дышалось всегда значительно легче. Чарли, отойдя от стены, огляделся, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит. Он прижал руки к пояснице и сделал несколько быстрых вращательных движений бедрами, наклонился вперед, прогнулся назад и снова повторил первый маневр. Боль в спине притупилась, к ногам возвращалась чувствительность. Чарли выпрямился, закинул руки вверх над головой, сцепил пальцы замком и с щелчком потянулся.
- На воле ты был балеринкой, сладенький?
Голос прозвучал прямо над ухом так неожиданно, что Чарли чуть не упал, потеряв равновесие. Он открыл глаза и почти отскочил в сторону. Прямо на него смотрели два внимательных зеленых глаза. В полутьме Чарли показалось, что зрачки у них, как у змеи - узкие. Говоривший чуть отстранился - по тонким губам струилась улыбка, и на мгновение Чарли показалось, что тонкий раздвоенный язык вот-вот мелькнет между ними.
Ничего подобного не произошло. Но подошедший продолжал улыбаться. Ловкий - напомнил себе Чарли урок от Генри - из группировки Скандинавов, тот, которого Зверь называл "кхм... спутником" Рта. Сейчас этот спутник медленно обошел Чарли и остановился. Его голова чуть раскачивалась из стороны в сторону, едва заметно. Может, от какого-то расстройства, может по привычке - Чарльз не понял. Но зато другое стало ему совершенно очевидно - Ловкий с большим удовольствием ударил бы его, чем продолжал бы так улыбаться.
- Спина болит,- попытался Чарли тут же нивелировать конфликт. Он был почти уверен, что не сделал Ловкому ничего плохого. Но при этом знал - в этом и не было необходимости.
- У меня тоже болела,- со всем видимым пониманием покивал Ловкий,- эти корзины, чтоб их, правда?..
Чарли был совершенно не уверен, что стоит на это отвечать. Ловкий раньше работал в прачечной - это понятно. Но что ему было нужно, было пока не ясно.
- Точно,- кивнул он, всем видом показывая,. что хочет уйти. Ему правда пора было идти - короткий перерыв заканчивался, и в их сторону уже начинали поглядывать охранники.
- Ну и как тебе? - спросил Ловкий, заложив руки за спину. Плавные движения его головы стали заметней, улыбка словно примерзла к лицу. - Как тебе на моем месте?
Чарли открыл было рот, чтобы ответить - вся эта ситуация была странной, неловкой. Собеседник хотел от него что-то добиться, но что? При всех своих знаниях Чарли не мог сказать наверняка.
- Эй! - раздался выкрик охранника,- разойтись!
Ловкий отпрянул и исчез так быстро, как змея прячется в траву, оставив Чарли одного стоять посреди коридора.
-
-
06.01.2015 в 23:11- Это все гроза,- тихо сказал Генри, когда их вели по коридору,- системы сбоят, электричество может отключиться, а вместе с ними - решетки.
Чарли понимающе кивнул. Значит, их сгоняют вместе, чтобы избежать побега. Он не был уверен, что это так уж разумно, учитывая, что толпа заключенных может оказаться в помещении, где все системы безопасности отключатся, но администрации явно было виднее.
- Так нас проще охранять,- высказал он вслух предположение.
- Точно,- подтвердил Генри. Чарли заметил, что Зверь нервничает - каждый раз, когда над их головами раздавался приглушенный удар грома или мигала лампа, он поднимал глаза к потолку. Не в страхе, а словно бы затем, чтобы проверить - не падает ли на них штукатурка.
В столовой все расселись группами - так, словно вышли на прогулку во двор. Чарли устроился в кругу мутантов, поискал глазами Эрика. Того видно не было - странно. Тогда, днем, за обедом, он провел рядом с ним, по меньшей мере, минут двадцать, изучая. И единственное открытие - сексуальная ориентация Леншерра. Признавать это было стыдно и непрофессионально, но факт оставался фактом: гомосексуализм Эрика так удивил, если не сказать шокировал, Чарльза, что тот просто упустил из виду все остальное. А ведь он умел замечать мелочи, читать малейшие изменения в выражениях лица, глаз и голоса. За несколько минут знакомства он обычно узнавал о человеке больше, чем мог выяснить психоаналитик за десять сеансов. Да он многих заключенных знал, как облупленных, не перекинувшись с ними и словом. А тут облажался. С Эриком - тем единственным, в чьи тайны он должен был проникнуть, все пошло не так. Да, Эрик Леншерр гей, и что? Чем он дышит, что его волнует, о чем он заботится? Чарли не имел ни малейшего понятия. Зато он видел, как смотрели на него другие. На капитана Биритталандию или Бишопа все смотрели со страхом и опаской. На Зверя - иногда с осторожностью. Во взглядах же, обращенных на Эрика, был не страх, а уважение. Так смотрят на старшего брата в поисках одобрения. Полковник Фьюри говорил, что Эрик не примыкал ни к одной из существующих группировок. Так оно и было. Однако, он не учел другого, Магнето создал свою собственную группировку. Теперь можно было в этом убедиться.
Но даже не это интересовало Чарльза больше всего. Взглянув на Эрика и не успев ничего по нему прочесть, он теперь чувствовал себя Алисой, заглянувшей в маленькую дверцу, ведущую в прекрасный сад. Он не был уверен, так ли прекрасен сад, открывшийся (вернее - не открывшийся) ему, но первый взгляд зародил в нем желание бросить второй. Рассмотреть, прикоснуться, проникнуть глубже. И невозможность пока это сделать сводила с ума, как фантомный зуд в онемевших ногах, который Чарли иногда ощущал. Он хотел расспросить Генри, Шона, Енота - кого угодно, но, конечно, не мог.
- Долго нас тут продержат? - поинтересовался он вместо того вопроса, который вертелся на языке,- пока гроза не закончится?
- Пока Магнето не починит сливную систему,- отозвался Мистик, и в его голосе зазвучала гордость сына, сообщающего, что его отец - герой войны. Чарли посмотрел на него удивленно - вот оно как, значит. Эрик - по документам, гениальный инженер, здесь, в Марджори, чинил проводку и канализационные стоки. Вот, что имел в виду Енот, когда говорил о "работенке".